Смерть на Кикладах - Сергей Изуграфов

Смолев с чувством поклонился, Димитрос в свою очередь крепко пожал руку испанцу, поклонился его супруге, и они отошли.

– Предлагаю наполнить бокалы, – сказал Димитрос. – Только подождите, я принесу бутылочку вина с виноградников, которые… – тут он замялся на пару секунд и продолжил: – я знаю этот виноградник. Поверьте, вы оцените это вино!

Сказал и исчез, оставив Смолева одного. Но тот не успел соскучиться: неожиданно к нему присоединились вернувшаяся Катерина и та самая Мария, итальянка с парома.

– Знакомьтесь, это Мария, моя подруга из Италии! – весело представила свою попутчицу подруга Костаса. – А это господин Алекс Смолев, из России, тоже сегодня первый день на острове.

– Какое совпадение! – Мария протянула Алексу тонкую загорелую руку, и он ее осторожно пожал.

– Даже больше, чем вы думаете, – перешел Смолев на итальянский. – Мария, мы приплыли на одном пароме, я хорошо помню лекцию по истории, которую вы прочли своим друзьям-«балбесам». Так, кажется вы их окрестили? Где они, кстати?

Девушки дружно рассмеялись.

– О, с вами нужно быть начеку, господин Смолефф, – шутливо произнесла Мария, снова перейдя на английский ради Катерины. – Вы все слышите и все подмечаете! Может, вы сыщик? А балбесы на дискотеке, до утра их точно не будет, проснутся где-нибудь на пляже, в лучшем случае – найду их в прибрежной таверне к обеду.

– Удалось ли вам посетить ворота храма Аполлона?

В этот момент появился Димитрос с бутылкой вина и штопором. Катерина представила их с Марией друг другу. По лицу Димитроса было заметно, что появление Марии произвело на него огромное впечатление. Он открыл бутылку и разлил вино по бокалам, девушкам и Смолеву. Сам не пьет, что с ним? Сорваться боится, подумал Алекс. Вино, что принес Димитрос, очень сильно отличалось от домашнего вина, разлитого по бокалам на столе. Потрясающее вино, прозрачное, желтовато-соломенное, хорошо сбалансированное, с великолепным букетом. На вкус оно давало совершенно фантастическую гамму фруктов, цветов и меда. Алекс был поражен.

– И это местное вино? – спросил он.

– Да, и я даже знаю этот виноградник. Это вино делал мой отец. Это вино стоит в ряду лучших греческих вин, поверьте мне, я знаю в этом толк! – ответил Димитрос.

– Вино прекрасное, Димитрос. Я хотел бы поближе познакомиться с виноградниками острова, пообщаться с виноделами, мне это очень интересно, – высказал Алекс свое пожелание. – Могли бы вы мне в этом помочь, подсказать, направить к нужным людям?

– В любой момент, как пожелаете, Алекс, сочту за удовольствие! – похвала вину расшевелила сына хозяйки, настроение его заметно улучшилось, словно похвалили его самого. Внимательно наблюдавшему за ним Смолеву показалось, что присутствие девушек, особенно Марии, положительно повлияло на Димитроса. – Кстати, кто тут обсуждал Портару и в связи с чем?

– Да вот Мария хотела бы завтра на закате сходить к Портаре, но говорит, что ей просто не с кем, а одна в темноте она боится, такая трусиха, – быстро протараторила Катерина и наивно посмотрела на Димитроса широко раскрытыми глазами, едва сдерживая улыбку. – Ты же поможешь Марии? Она сама стесняется тебя попросить!

Мария смущенно, едва сдерживая смех, незаметно двинула подругу локтем, но та сумела сдержаться и сохранила невинное выражение лица. Было видно, как Димитрос от неожиданности смутился и растерялся. Покраснев, он промямлил что-то нечленораздельное: – Да, я, конечно, если только… Но я буду рад, но если… В общем, я – как вы… В смысле, я готов…

– Димитрос, ты блеешь, как барашек, что с тобой? Знаешь, что бывает с барашками на этом острове? Рано или поздно они попадают на вертел! – продолжала озорничать Катерина. – Попрошу-ка я своего Костаса, хоть он и младше тебя, научить тебя ухаживать за девушками!

Димитрос наконец понял, что девчонки над ним смеются, и сам рассмеялся с облегчением. Одного в смущении он не заметил, что в какой-то момент глаза Марии смотрели на него с ожиданием и надеждой. М-да, подумал Смолев, пропал сын хозяйки. Утонул в бездонных глазах итальянки. Села муха на варенье, вот и все стихотворенье. Да и сильно похоже, что взаимно.

В этот момент с лестницы на террасу, медленно ступая, поднялась еще одна пожилая пара. Было видно, что и мужчина, и женщина одинаково в глубоко преклонном возрасте. Одеты они были старомодно, на старушке был какой-то чепец и длинное темное платье; мужчина – в темном костюме несколько странного фасона. Они шли, крепко взявшись за руки: создавалось впечатление, что именно так, взявшись за руки, они и прошли всю свою долгую жизнь и оторвать их друг от друга просто невозможно. Хозяйка подошла к ним, взяла за руки и после короткого разговора на греческом, во время которого старик то и дело кланялся, повела их к удобным креслам, что были предназначены специально для них.

– Кто это? – не выдержал Смолев. – Это греки?

– О, это местная достопримечательность! «Талисман гостиницы», как называл их мой отец. Эта пара проживает в отеле уже около десяти лет. Никто не знает, кто они.

– То есть? – удивился Алекс.

– Вот именно так все и реагируют, – добродушно рассмеялся Димитрос. – Я имею в виду, что никто не знает, кто они на самом деле. А история такая: почти десять лет назад они появились на пороге виллы «Афродита» и о чем-то долго говорили с отцом. Они прекрасно знают греческий и, кажется, множество других языков: французский, немецкий, английский, итальянский, испанский. Уникальная пара! И еще – они оплатили проживание за десять лет вперед! Я помню, отец тогда сказал, что нам послал их сам Господь. Это помогло отцу выпутаться из сложных финансовых передряг на тот момент.

За десять лет вперед – это сильно! Не проще ли им было купить себе на острове небольшую квартирку, подумал Алекс. Деньги-то сопоставимые. Ничего себе, какая уверенность в своем здоровье в таком возрасте. Я вот не знаю, проживу ли я десять лет. Нет, хотелось бы и больше, конечно. Но, как известно, «человек предполагает…»

– Да кто же они, в конце концов? – не выдержала Мария, с интересом слушавшая весь разговор.

– Эту тайну мой отец унес с собой. Хотя я уже начинаю сомневаться, что он знал, кто они и откуда. Десять лет назад они представились отцу как чета Файер. Старика зовут Николас, его жену – Перренель. Замечательные старики. Моя мама их очень любит, вечно шепчется с его женой на кухне, пьют кофе. Несмотря на солидный возраст, старики совсем не обременительны для нас. Скажу больше, они никогда не болеют, видимо, со здоровьем у них все в порядке. Я думаю, что они откуда-то из Европы, с материка, решили осесть в Греции. Детей у них нет, из родственников – никого. Кстати, десять лет истекают уже через месяц.

– Мы не подойдем к ним? – спросил Алекс.

– О, это еще одно условие, которое мы неукоснительно соблюдаем, – рассмеялся Димитрос. – они общаются только с теми людьми, кого выбирают сами. Если к ним обращаются посторонние, с кем они не хотели бы общаться, старики сразу и бесповоротно глохнут, на том и заканчивается беседа.

Алекс хотел задать еще какой-то вопрос, но в этот момент под громкие аплодисменты гостей повара внесли огромный вертел с тушей барашка, установили его на специальные стойки над огромным подносом, куда стекал ароматный сок. Начали его разделывать, выкладывая сочные, ароматные, еще дымящиеся куски мяса на тарелки. Их быстро подхватывали официантки и стремительно разносили гостям.

Димитрос, извинившись, покинул Смолева и девушек и подошел к Ирини, стоявшей у стола с бокалом вина в руке.

Хозяйка начала говорить, Димитрос переводил с греческого на английский. Поприветствовав гостей, Ирини поблагодарила их за то, что они выбрали для отдыха виллу «Афродита» и, пожелав всем прекрасного вечера, пригласила к столу.

Пока гости рассаживались, в углу площадки заняли свои места музыканты в национальных костюмах и зазвучала греческая музыка. Чуть позже появились танцоры, веселье приняло новый размах.

В номер Алекс вернулся уже глубоко заполночь. Уснул, едва коснувшись подушки щекой.

Часть третья

«Жизнь – это очередь за смертью. Но некоторые лезут без очереди!»

На рассвете Алекс проснулся словно от толчка. Сон под утро оказался беспокойным. Он сел на кровати лицом к открытой балконной двери. Солнце едва показалось над горизонтом слепящим диском. Его отражение протянулось по морю яркой полосой, с востока прямо к берегу острова. Накинув халат, он вышел на балкон и сел в кресло, наслаждаясь утренней прохладой и свежестью, разлитой в воздухе. С моря доносился шум прибоя. Алекс взглянул на бухту: белые рыбацкие лодки с яркими синими и красными полосами вдоль бортов одна за другой, возвращались с ночной ловли.